«Трудно сказать, в какой именно момент рождается дружба. Когда по капле наливаешь воду в сосуд, бывает какая-то одна, последняя капля, от которой он вдруг переполняется, и влага переливается через край; так и здесь, в ряде добрых поступков какой-то один переполняет сердце».  Пожалуй, мою дружбу с этой книгой можно описать этой цитатой…

«451 градус по Фаренгейту» не покорил меня сразу и навсегда, я долго шла к прочтению этого романа, откладывала, тянула. Даже не знаю почему, ведь антиутопии – один из любимых жанров. И, прочитав первый раз, не воспылала любовью к этой книге. Но что-то кололо в душе, и я взяла её второй раз. А затем третий. И наша дружба наполнилась, как сосуд золотистой водой.

Рэй Брэдбери не погружает читателя в мир «Фаренгейта» постепенно – он бросает его сразу, с головой, выплёскивает на неподготовленный разум сонм подробностей и деталей, рисуя антиутопический мир широкими мазками. И ты теряешься, не зная, как относиться к проекционным стенам, беспроводным наушникам, голографическим изображениям, космокостюмам, запрограммированным на счастье людям… Как воспринимать пожарного Гая, его терзания и его сразу же показываемое сомнение… Как вообще относится вот к такой реальности: искусственной, но ужасающе-правдивой.

Нет, тебя не готовят – тебя оглушают всем и одновременно. И только спустя несколько дней-недель-месяцев ты понимаешь, что именно так и должна была быть преподнесена эта книга: хлёстко, резко, предельно искренне. И разом.

Я перечитывала «Фаренгейт» пять раз. И каждое прочтение открывало новые грани. Я видела в Гае решимость, затем прочувствовала его неуверенность, потом разобрала малодушие и трусость… А при последнем поняла его полностью – он просто живой, боящийся, сомневающийся, терпящий разочарование и ищущий себя. Он – такой же, как мы все. Он – человек. Отражение всех внутренних нас, поставленный в рамки и неосознанно эти рамки разбивающий, выходящий к чему-то новому, пугающему до безумия, но развивающему его личность.

Этот роман стал олицетворением метафорической подачи человеческой сущности. Да, возможно я ищу второе дно, но неужели ни разу в жизни каждый из нас не испытывал чувство неправильности себя и своего существования и не искал выход?

Гай этот выход нашёл. Можно сказать, что очень радикально, но, порой, перемены нельзя затягивать, страх нужно переступать. Сжигать.

«Фаренгейт» наполнен смыслами, как сосуд наполнен водой.

Наверное, именно за то я люблю эту книгу – она многослойная, неоднозначная, не вызывающая восторг с первого раза, но проникающая в тебя на подсознательном уровне. Можно не понять её и не стыдиться признаться в этом. Можно любить её и не говорить о своей любви. Но мир, где людям приходится добровольно окружать себя стенами, отсекая себя же настоящих, искореняя в себе то, что делает их людьми, запомнится надолго. И, возможно, кто-то так же, как и я, однажды вновь откроет «Фаренгейт» и перечитает, находя в этом антиутопическом романе новые для себя значения.

Елена Артемова, отдел художественной книги